[Gort the Mort]

Глава шестнадцатая,
полная побегов и открытий

- Просто возмути… - начала было принцесса Хильда.
Тут Блик вырвался из сиреневых лап, проскользнул между лаббокинов и взбежал на лестницу.
- Помогите! Помогите! Не дайте им тронуть меня!
Оба лаббокина бросились за ним, грубо оттолкнув принцессу Хильду. Принцесса завертелась, зашаталась, но вовремя вцепилась в перила и удержалась на ногах. Лицо её раскраснелось, и во всём виде не осталось больше ни капли величия. «Единственный раз, когда она выглядела, как обычная женщина,» - вспоминала впоследствии Чармейн. Неожиданно для себя девочка кинулась за лаббокинами, крича во всё горло: «Прочь от него! Как вы смеете!»
Софи на секунду заколебалась, а затем всучила Моргана королю.
- Берегите его! – выпалила она и, подобрав юбки, бросилась по лестнице следом за Чармейн, крича на ходу: – А ну прекратите! Слышите!
Верный Джамал, тяжело пыхтя, побежал за ней, выкрикивая: «Стоять, воры! Стоять, воры!» За ним по ступенькам карабкалсяего пёс, высказывая не меньше преданности, чем хозяин. Преследуя похитителей, он злобно и отрывисто рычал на них. Бродяжка осталась внизу, бегая туда-сюда, рыча и тявкая, словно маленький сопрановый вихрь.
Принц Людовик стоял на противоположной от принцессы Хильды стороне лестницы и громко смеялся над шумной погоней.
Лаббокины снова схватили Блика, когда тот почти добежал до площадки. Мальчик яростно отбивался от фиолетовых и сиреневых лап. На секунду его детские ножки в голубых бархатных штанишках превратились в сильные ноги взрослого человека. Одна нога пнула мощного лаббокина-няньку в живот, а вторая ступила на лестницу, помогая Блику удержать равновесие и позволяя его правому кулаку со всего размаху врезаться в нос следующего лаббокина. Шмяк! Оба лаббокина повалились на пол, а Блик живо помчался наверх. Чармейн заметила, как он притормозил на следующем пролёте, чтобы глянуть вниз и убедится, что она, Софи и Джамал бегут следом.
Они спешили изо всех сил, потому что побитые лаббокины быстро пришли в себя и бросились за Бликом с неимоверной скоростью. Чармейн и Софи кинулись за ними, Джамал и его пёс упорно плелись сзади, стараясь не отставать.
На пол пути к следующему пролёту лаббокины опять нагнали Блика и схватили его. Снова послышались звуки смачных оплеух, и снова Блик вырвался на свободу. Он пробежал ещё несколько пролётов прежде, чем лаббокины вновь настигли его. Они разом набросились на него, и все трое одним клубком перепутавшихся ног, рук и фиолетовых крыльев покатились вниз по ступеням.
К этому моменту Чармейн и Софи почти выбились из сил и едва дышали. Девочка ясно различила ангельское личико Блика в путанице кубарем несущихся тел – он внимательно наблюдал за ними. Когда Чармейн и Софи добрались до площадки и взглянули на пролёт, где шла борьба, сплетенье тел вдруг рассыпалось. Фиолетовые тела лаббокинов отлетели вниз, а Блик снова сбежал. Софи держалась за бок, переводя дыхание, когда мальчик достиг деревянных ступенек. Лаббокины уже вскочили на ноги и неслись за ним. Чармейн и Софи уже не так сильно отставали от них. Джамал и его пёс остались далеко внизу, однако не сдавались и продолжали подниматься наверх.
Все пятеро уже бежали по грохочущим деревянным ступеням. Блик поубавил пыл и теперь осторожно и, не спеша, карабкался вверх. Чармейн могла поклясться – это уловка. Лаббокины издали победоносный рёв и прибавили ходу.
- О нет, опять! Только не туда! – простонала Софи, когда Блик распахнул дверцу на последней площадке и вышел наружу. Чармейн и Софи доплелись до деревянной площадки и, переводя дыхание, уставились в дверной проём. Лаббокины сидели на торце золотой крыши и всем видом давали понять, что желали бы оказаться где угодно, только не здесь. Блик нигде не показывался.
- Что он удумал на этот раз? – выдохнула Софи.
Блик тут же возник на пороге, весело смеясь. Лицо его раскраснелось, а золотые локоны, разметавшиеся во все стороны, светились солнечным ореолом.
- Идите и пофмотрите, что я нашёл! – ликующе пропел он. – Профто фледуйте за мной.
- А что с тем двумя? – спросила Софи, сжимая бок и указывая на крышу. – Понадеемся, что они свалятся и разобьются?
- Подофдите и фё увидите! – произнёс Блик, очаровательно улыбаясь. Затем он повернул голову и прислушался. Снизу стремительно приближались рычанье и карабканье пса Джамала. Он обогнал своего хозяина и теперь во весь опор мчался вверх, скребя лапами по деревянным ступеням и тяжело дыша. Блик кивнул и выглянул на крышу. Затем он сделал неясный жест и что-то пробормотал под нос. Оба лаббокина неожиданно вскрикнули противными булькающими голосами и превратились крохотных розовых существ, суетливо хлюпающих и шлёпающих по торцу золотой крыши своими скользкими конечностями.
- Что…? – вырвалось у Чармейн.
- Кальмары, - ангельски улыбнулся Блик, его вид излучал безмерное блаженство. – Пёф повара душу фою продафт за кальмаров.
- Я не… – пробормотала Софи, а потом спохватилась: – А, кальмары. Понимаю, к чему ты клонишь.
Пёс поднялся на деревянную площадку: его лапы казались напружиненными, а из чудовищной пасти потоками текла слюна. Он выскочил в дверь, бурым пятном пронёсся по золотой крыше, откуда почти мигом донеслось «клац-хрясь» и снова «клац-хрясь». От кальмаров осталось одно воспоминанье. Только тут пёс огляделся и осознал, где находится. Он в ужасе замер на месте: передние лапы по одну сторону ската крыши, задние – по другую, - и принялся жалостливо скулить.
- Ох, бедняга! – воскликнула Чармейн.
- Повар фпафёт его, - проговорил Блик. – Фледуйте за мной, только аккуратней. Поверните налево до того, как фтупите на крышу.
Блик тут же шагнул в проём и, развернувшись влево, исчез.
«О, поняла! – подумала Чармейн. – Точно так же, как с дверью в доме двоюродного дедушки Уильяма, только очень уж высоко.»
Девочка пропустила Софи вперёд, чтобы поймать её за юбки, если она что-то перепутает или оступится. Но Софи не впервой сталкивалась с подобными фокусами, так что ей не составило труда сделать всё, как сказал Блик. Она повернула налево и исчезла. Прежде, чем ступить следом, Чармейн на миг заколебалась, однако потом она зажмурила глаза и сделала шаг. Всё же глаза непроизвольно открылись, когда девочка делала поворот. Перед её взором пронеслась головокружительная высота и горящая золотом дворцовая крыша. Чармейн уже собралась крикнуть: «Пим!», - как вдруг очутилась в тёплой трёхгранной комнате среди тусклого света и толстых балок, подпирающих крышу.
Софи выругалась очень плохим словом: в полутьме она не заметила наваленной груды кирпичей и ударилась о них ногой.
- Ай-ай, какая нехорошая девочка, - покачал головой Блик.
- Ох, заткнись! – выпалила Софи, стоя на одной ноге. – Почему ты до сих пор не вырос?
- Пока рано, – проговорил Блик. – Нам ещё предфтоит провефти принца Людовика. Ай, видишь! Я тоже ушибфя.
Золотистые огоньки осветили самую высокую кучу кирпичей. Кирпичи в ответ подмигнули золотым сиянием, пробивавшимся сквозь слои пыли. Чармейн тут же поняла, что перед ними вовсе не кирпичи, а слитки чистейшего золота. Её догадку подтвердил золотистый плакат, повисший в воздухе над горой слитков. Витиеватым старинным почерком на нём красовалось:
Вофхвалите волфебника Меликота, ловко фпрятавшего королевское золото.
- Ну надо же! – фыркнула Софи, опуская ушибленную ногу. – И Меликот шепелявил. Ни дать, ни взять родственные души. Уж уверена, вы бы с ним спелись! Такое же непомерное самомнение. Видишь, даже имя своё выделил.
- Ну, уж мне-то нет нужды подфвечивать фвоё имя, - с достоинством заметил Блик.
- Вот ведь павлин! – выдохнула Софи.
- А где мы? – быстро вставила Чармейн, потому что вид Софи сулил Блику хорошую затрещину золотым слитком. – В королевской сокровищнице?
- Нет, под фамой крышей, - объяснил ей Блик. – Хитро придумано, верно? Фе знают, что золотая крыша – подделка, так кто же фтанет ифкать здефь королефкое золото?
Он поднял один слиток и постучал им по полу, чтобы сбить пыль, а затем всучил его Чармейн. Девочка не ожидала, что слиток окажется настолько тяжёлым, и чуть было не выронила его.
- Возьми ф фобой как доказательфтво, - сказал Блик. – Думаю, король очень обрадуетфя, увидев его.
- Эта шепелявость меня скоро с ума сведёт! – немного успокоившись, пробурчала Софи. – По-моему, я ненавижу её даже больше, чем эти золотые локоны!
- Но подумай, фколько пользы, – ответил Блик. – Мерзкий Людовик пыталфя поймать меня и напрочь забыл о Моргане. – Билк посмотрел на Чармейн своими проникновенными голубыми глазами: - У меня было тяжёлое детфтво. Меня никто не любил. А теперь я куда более фипатичный, так что, думаю, я имею право на второй шанф, ты фогласна?
- Не слушай его, - махнула рукой Софи, - он ломает комедию. Хаул, как нам выбраться отсюда? Морган остался внизу с королём и принцем Людовиком. Если мы не поспешим вернуться, Людовику может прийти в голову похитить Моргана.
- И Кальцифер просил передать, чтобы вы поторапливались, - вставила Чармейн. – Замок ждёт вас на Королевской площади. На самом деле, я пришла, чтобы сказать…
Но прежде, чем девочка успела договорить, Блик что-то сделал, и пыльный чердак завращался вокруг них. Они переместились на деревянную площадку с дверцей, которая вела на крышу. Снаружи, лицом к торцу, лежал Джамал; одной рукой он дотянулся до задней лапы своего пса и почти повис на ней. Собака устрашающе рычала: её бесило, что хозяин тянет её за лапу и что они вообще оказались на этой ужасной крыше, однако возможность падения так сильно пугала пса, что он боялся шелохнуться.
- Хаул, - воскликнула Софи, - он же одноглазый и не сможет удержать равновесия.
- Знаю-знаю, - откликнулся Блик. – Прекрафно знаю!
Он взмахнул рукой, и Джамал вместе с псом плавно проскользили по крыше до деревянной площадки.
- Я думал, нам конец! – задыхаясь, проговорил повар. – Почему мы всё ещё живы?
- Кто знает, - философски произнёс Блик. – Прошу прощенья, но нам нужно повидать короля и раффказать ему о флитках золота.
Мальчик бросился вниз по лестнице. Софи и Чармейн поспешили следом, хотя девочка теперь двигалась довольно неуклюже из-за тяжёлого слитка в руках. Они неслись вниз, вниз, вниз, быстрее, быстрее, пока, наконец, не свернули к спуску в вестибюль. Принц Людовик уже оттолкнул принцессу Хильду, обошёл Сима и вырывал Моргана из рук короля.
- Злюка! – заорал на него Морган. Малыш схватил принца за тёмные локоны и дёрнул. Локоны отлепились, обнажая лысую фиолетовую голову принца.
- Я же говорила! – вскрикнула Софии и бросилась к Моргану с такой быстротой, словно у неё за спиной выросли крылья. Они с Бликом одновременно сбежали с лестницы.
Принц Людовик метнул быстрый взгляд на них, потом на Бродяжку, норовящую укусить его за пятку, а затем попытался отобрать у Моргана свой парик. Морган же лупил его париком по лицу и пронзительно вопил: «ЗЛЮКА!»
- Вашество, скорей сюда! – раздался голос бесцветного джентльмена, и оба лаббокина бросились к ближайшей двери.
- Только не в библиотеку! – хором воскликнули король и принцесса.
В их голосах звучало столько властности и угрозы, что бесцветный джентльмен смутился и повёл принца в другую сторону. Его замешательство позволило Блику нагнать принца и схватить его за шёлковый рукав. Морган издал радостный вопль и запустил в Блика париком, который угодил ему прямо в лицо и ненадолго ослепил. Мальчишку тут же подхватил бесцветный джентльмен, которого преследовала в конец рассвирепевшая Бродяжка. Следом бежала Софи, громко и грозно кричавшая: «А ну ОТПУСТИ его, иначе я ПРИБЬЮ тебя!» За ней поспешали король с принцессой.
- Вы слишком много на себя берёте! – рычал король.
- Стоять! – лаконично приказывала принцесса.
Принц и бесцветный джентльмен ввалились в комнату и попытались запереть дверь перед самым носом Софи и короля, но в этот момент Бродяжка кинулась вперёд и чудесным образом распахнула дверь, впуская всех остальных.
Чармейн и Сим приплелись последними. Руки девочки готовы были отвалиться.
- Подержи недолго, - сказала она лакею, вручая золотой слиток. – Это ценное доказательство.
- Непременно, - отозвался Сим, и его руки резко опустились вниз под тяжестью доказательства. Чармейн оставила его и поспешно прошествовала в комнату, которая оказалась Главной гостиной, вдоль стен которой рядами стояли лошадки-качалки. Принц Людовик остановился посредине залы, его диковинная фиолетовая лысина забавно поблескивала в свете камина. Он схватил Моргана за горло и вытянул руку. Бродяжка гарцевала и подпрыгивала у его ног, пытаясь достать до малышка. Тёмный парик валялся на полу дохлым зверьком.
- Вы исполните все мои требования, - провозгласил принц Людовик, - или дитя пострадает.
Чармейн краем глаза заметила синие всполохи в камине. Она бросила взгляд в огонь и увидела Кальцифера, спустившегося по трубе, вероятно, в поисках поленьев. Он с блаженным видом развалился среди ещё не тронутых огнём деревяшек. Поймав взгляд девочки, он лукаво подмигнул ей оранжевым глазом.
- Он пострадает! – театрально выкрикнул принц Людовик.
Софи посмотрела на Моргана, извивающегося в руке принца, а затем на Блика, который с недоумением рассматривал свои пальцы, будто впервые их увидел. Она взглянула на Кальцифера и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
- Ваше Высочество, - произнесла она неровным голосом, - предупреждаю, вы совершаете огромную ошибку.
- Совершенно верно, - согласился король, краска от погони так и заливала его лицо. – Мы в Верхней Норландии не привыкли судить за государственную измену, но, думаю, вам мы окажем специальную честь.
- Да как вы смеете! – захлебнулся принц. – Я не ваш подданный. Я лаббокин.
- В таком случае, - заметила принцесса Хильда, - по закону, вы не можете наследовать престол.
В отличие от короля она быстро пришла в себя, и от неё вновь веяло холодом аристократии.
- Да что вы говорите! – отозвался принц. – Мой родитель, лаббок, сказал мне, что я рождён стать королём. Он собирается править королевством через меня. Он избавился от волшебника, и теперь ему никто не помешает. Вы немедленно должны короновать меня, иначе мальчик пострадает. Он всё ещё мой заложник. Я ни в чём не промахнулся, так чего же вы веселитесь?
- Ты обчистил королевскую сокровищницу! – выкрикнула Чармейн. – Я видела тебя, - вас обоих, лаббокинов, - вы заставляли кобольдов переносить деньги от собранных налогов в Замок Радости! И отпусти ребёнка, пока он не задохнулся!
Лицо Моргана к этому моменту сделалось багровым, он лихорадочно хватал воздух. «Сомневаюсь, что у лаббокинов есть хоть какие-то чувства, - думала про себя Чармейн. – И не понимаю, почему Софи смеётся!»
- Силы небесные! – возмутился король. – Так вот куда девались деньги. Слышишь, Хильда? Это очень многое объясняет. Благодарю, моя дорогая.
- Что тут у вас за любезности? – с отвращением проговорил принц Людовик. – Вы что, не слушаете меня? – Он повернулся к бесцветному джентльмену и заметил: – Они мне, чего доброго, сейчас ещё и оладьев с маслом предложат! Давай уже, твори своё заклинание. Вытащи меня отсюда.
Бесцветный джентльмен кивнул и выставил перед собой узкие фиолетовые руки. В эту секунду Сим неловко повернулся и выронил золотой слиток, который стремительно упал на ногу бесцветному джентльмену.
Тут одновременно случилось несколько событий.
Бесцветный джентльмен побагровел от боли, закричал и принялся скакать на одной ноге. Морган сделал последний вздох, конвульсивно замахал руками, и принц Людовик неожиданно обнаружил, что держится за высокого мужчину в изящном синем костюме. Он испуганно выпустил незнакомца, и тот, развернувшись, ударил его кулаком в лицо.
- Да как ты смеешь! – воскликнул принц. – Никто и никогда не смел меня бить!
- Не повезло, - вздохнул волшебник Хаул и ударил ещё раз. Принц наступил на свой парик и повалился на пол. – Другого языка лаббокины не понимают, - через плечо обратился к королю Хаул, а затем бросил принцу: – Ну что, тебе достаточно старичок-Людовичок?
Морган бросился к волшебнику, путаясь в просторных одеждах Блика.
- Папа-папа-ПАПА! – кричал он во всё горло.
«Вот в чём дело, - поняла Чармейн. – Они каким-то образом сумели поменяться. Замечательные чары. Однажды непременно научусь им.» Девочка наблюдала, как волшебник аккуратно отвёл Моргана от принца Людовика, и никак не могла понять, почему Хаулу так хотелось выглядеть более симпатичным. Большинство людей сочли бы его настоящим красавцем, вот только его льняные локоны, разметавшиеся по плечам, казались каким-то ненастоящими.
Пока бесцветный джентльмен прыгал на одной ноге, Сим успел удалиться к дверям и теперь возвращался, чтобы известить о чьём-то визите. Однако Морган и тявкающая Бродяжка подняли такой шум, что едва послышались только «Ваше Величесво» и «Королевское Высочество».
Пока Сим пытался произнести свою речь, Хаул посмотрел на камин и кивнул. Между волшебником и Кальцифером мелькнула вспышка невидимо-видимого света. Чармейн попыталась описать себе этот непонятный свет, как вдруг заметила, что принц Людовик и бесцветный джентльмен исчезли, а на их месте появились два кролика.
- Почему в кроликов? – спросил Хаул у Кальцифера, укачивая Моргана на руках. Малыш немедля успокоился, и в зале настала тишина.
- Вот этот всё прыгал и прыгал, - ответил демон, - напомнил мне о кроликах.
Бесцветный джентльмен всё ещё скакал, вот только теперь как упитанный белый кролик с выпученными лиловыми глазами. Принц Людовик же обладал теперь бежевым мехом и огромными фиолетовыми глазами. Он сидел, боясь пошелохнуться, лишь его ушки и бурый носик нервно подёргивались.
Глаза Бродяжки яростно засверкали, и она бросилась в атаку.
Тем временем гости, которых тщетно пытался представить Сим, прошествовали в гостиную. Бродяжка прикончила бежевого кролика прямо перед резными парящими в воздухе санями, изготовленными кобольдами; сзади их толкала верховная ведьма Монтальбино. В санях, на мягких подушках восседал двоюродный дедушка Уильям, всё ещё худой и бледный, однако идущий на поправку, а на подлокотнике стоял Тимминз. Ведьма развернула сани боком, чтобы посмотреть, чем там занимается Бродяжка. Все трое увидели, как собачка сердито заворчала, схватила бежевого кролика за загривок и принялась отчаянно трепать. Затем она бросила его через спину, и мёртвое животное с глухим стуком приземлилось на ковёр.
- Вот тебе раз! – хором удивились волшебник Норланд, король, Софи и Чармейн. – А она казалась такой безобидной крохой!
Принцесса Хильда холодным взглядом проводила пролетевшего кролика и поплыла к парящим саням. Она сделала вид, что не заметила, как Бродяжка с неистовым рычанием кинулась за вторым кроликом и принялась гонять его по зале.
- Моя дорогая принцесса Матильда, - проговорила принцесса Хильда, пожимая руки матери Питера. – Давненько ты не заглядывала к нам. Надеюсь, на этот раз ты останешься у нас в гостях подольше.
- Как получится, - сухо ответила ведьма.
- Троюродная сестра моей дочери, - объяснил король Чармейн и Софии. – Предпочитает, чтобы её называли просто Верховной ведьмой. Очень злится, когда её зовут принцессой Матильдой. Моя же дочь считает, что необходимо напоминать сестре, кто она есть. Хильда крайне не одобряет обратный снобизм.
Тем временем волшебник Хаул усадил Моргана к себе на плечи, и они оба наблюдали, как Бродяжка загоняла белого кролика в угол к лошадкам-качалкам. Наконец, раздалось свирепое рычанье – и тушка кролика совершила полёт через головы, расставленных в ряд лошадок.
- Ура! – закричал Морган и восторженно забарабанил по голове отца.
Хаул быстро снял Моргана и вручил его Софи.
- Ты уже рассказала им о золоте? – спросил он.
- Не успела. Доказательство свалилось кому-то там на ногу, - ответила Софи, успокаивая сына.
- Ну так скажи сейчас, - произнёс Хаул. – А я тут нашёл ещё кое-что интересное и загадочное.
Волшебник нагнулся и схватил бежавшую к Чармейн собачку. Бродяжка пискнула, заскулила, завертелась и заелозила, всем видом давая понять, что хочет к Чармейн. «Я ненадолго,» - бросил Хаул и принялся вертеть собачку. В конце концов, он провёл ею над санями, где король весело пожимал руку волшебнику Норланду. Ведьма, Тимминз и принцесса Хильда рассматривали золотой слиток, который им показывала Софи, и расспрашивали о том, где она его нашала.
Чармейн стояла посреди гостиной и чувствовала себя не в своей тарелке. «Я знаю, что мне не место среди них, - думала она про себя. – Я всё та же обыкновенная Чармейн, что и раньше. И всё же я хочу, чтобы мне отдали Бродяжку. Я хочу забрать её с собой, когда меня снова отошлют домой.» Девочка совершенно ясно понимала, что за домом двоюродного дедушки Уильяма да и за ним самим собирается присматривать мама Питера. А что же теперь делать Чармейн?
Комната вздрогнула.
Стены затряслись, Кальцифера выкинуло из камина, и теперь он парил над головой Чармейн. Очень медленно и неспешно за камином начал открываться проход. Сначала отслоились обои, завитушками свалившись на пол, затем посыпалась штукатурка, обнажившая ровную каменную кладку. Серые камни продержались недолго: они крошились, выпадали и исчезали, пока в стене не образовалась огромная тёмная дыра. Несколько секунд ничего не происходило, а затем из дыры стремительно вылетел Питер и едва не сбил с ног Чармейн.
- Дыра! – выкрикнул Морган, тыкая пальцем в чёрный зев.
- Думаю, ты прав, - согласился Кальцифер.
Питер не казался сбитым с толку. Он бодро глянул на Кальцифера и произнёс:
- А, вижу, ты жив-здоров. Так и знал, что эта девчонка делала из мухи слона. Что поделать, здравомыслие не её стихия.
- Ну спасибо, Питер! – выпалила Чармейн. – Можно подумать, ты – сама разумность. Где ты пропадал?
- Да, мне бы тоже хотелось знать, - встряла верховная ведьма Монтальбино и энергично подогнала парящие сани к Питеру. Сверху на юношу теперь смотрели двоюродный дедушка Уильям и Тимминз. Питер сделался центром всеобщего внимания. Разве что принцесса Хильда не замечала его и печально глядела на дыру в стене.
- Привет, мам, - бодро проговорил Питер. – Почему ты не в Ингарии?
- Потому что волшебник Хаул здесь, - ответила ведьма. – А ты куда пропал?
- Я был в мастерской волшебника Норланда, - откликнулся Питер. – Я очутился там, когда сбежал от Чармейн.
Парень помахал своими руками с разноцветными резинками, показывая всем, как он туда добрался. Затем он чуть замялся, бросил на волшебника Норланда обеспокоенный взгляд и поспешно проговорил:
- Я обходился очень осторожно со всеми инструментами и прочим. Правда.
- В самом деле? – откликнулся волшебник Норланд, поглядывая на чёрную дыру. Похоже, она начала затягиваться, также медленно и неспешно. Серые камни собрались в кучу, а затем принялись укладываться на места, за ними последовала штукатурка. – Могу я узнать, что же вы, молодой человек, делали там весь день и всю ночь?
- Я изучал пророческие чары, - объяснил Питер. – По-моему, я просидел там сто лет. Очень хорошо, что у вас там много заклинаний, створяющих хлеб, сыр и прочее, иначе сейчас я думал бы только о еде. Ещё я воспользовался вашей раскладушкой. Надеюсь, вы не против.
На лице двоюродного дедушки Уильяма ясно читалось, что он ещё как против.
- Но, знаете, все заклинания сработали, - поспешил переменить тему Питер. – Королевское золото где-то здесь, поблизости. Я приказал чарам перенести меня к нему.
- Всё верно, - произнесла его мать. – Вот только волшебник Хаул уже нашёл его.
- А-а, - чуть расстроено протянул юноша, потупляя взгляд. Но он тут же снова поднял голову, и глаза его радостно засияли: – Тем не менее, я смог сотворить заклинание, которое сработало!
Все посмотрели на зарастающую дыру. Обои, не спеша, накладывались на штукатурку, но одного взгляда на стену хватало, чтобы понять – она никогда не станет прежней: теперь она имела пожёванный морщинистый вид.
- Да, молодой человек, очень удобно и отрадно, когда умеешь обращаться с чарами, - резко заметила принцесса Хильда. Питер посмотрел на неё, пытаясь понять, кто она такая.
- Питер, - вздохнула его мать, - это Её Высочество принцесса Хильда Верхне Норландская. Думаю, тебе следует подняться и вежливо поклониться ей и королю. Они всё-таки наша родня.
- Серьёзно? – спросил Питер. Он быстро встал и учтиво поклонился.
- Мой сын Питер, - отрекомендовала ведьма, - который, судя по всему, теперь является вашим наследником, Ваше Величество.
- Приятно познакомиться, мой мальчик, - проговорил король. – Всё так запутано и непонятно. Может мне кто-нибудь объяснить, что, собственно, произошло?
- Я объясню, Ваше Величество, - сказала ведьма.
- Думаю, нам всем будет удобней присесть, - предложила принцесса Хильда. – Сим, будь добр, убери отсюда эти два… эм… этих двух мёртвых кроликов.
- Непременно, мэм, - отозвался Сим. Он поспешно проковылял в гостиную и собрал тушки кроликов. Чармейн видела, что ему тоже натерпится послушать ведьму, поэтому, - она могла поклясться, - он просто-напросто положил кроликов за дверью и быстро вернулся. Все расселись на выцветших диванчиках, только двоюродный дедушка Уильям не покидал своих саней и устало раскинулся среди подушек. Тимминз сидел подле него, на подлокотнике, и время от времени что-то шептал на ухо. Кальцифер вернулся в камин, к поленьям. Софи усадила Моргана на колени, и вскоре малыш уснул, посасывая свой большой пальчик. Волшебник Хаул, наконец-то, вернул Бродяжку девочке. Он вручил её с такой чудесной извиняющейся улыбкой, что Чармейн смутилась и зарделась.
«Взрослым он нравится мне куда больше, - подумала она. – Не удивительно, что Блик так раздражал Софи!» Бродяжка тем временем радостно перескочила к ней на руки и принялась лизать в щёку. Чармейн почесала собачку за ушком и стала поглаживать по голове, слушая, что рассказывает ведьма.
- Как вы все знаете, - проговорила мать Питера, - я некогда вышла замуж за своего двоюродного брата, Ганса Николоса, который был третьим в очереди претендентов на престол Верхней Норландии. Я была пятой, но женщин в расчёт не брали, да я и не хотела становиться королевой. Единственное, о чём я мечтала, - это стать первоклассной ведьмой. Ганс тоже не желал становиться королём, он обожал лазить по горам, находить пещеры и прокладывать новые тропы среди ледников. Мы не беспокоились о том, кто станет наследником: Людовик или кто-то другой. Оба мы, конечно, на дух не переносили его. Ганс всегда говорил, что Людовик самый эгоистичный и чёрствый из всех знакомых ему людей. Мы думали, что если мы покинем Верхнюю Норландию и дадим понять, что не заинтересованы в престоле, он не станет докучать нам.
Так мы перебрались в Монтальбино, где я успешно занялась ведьмовством, а Ганс стал горным проводником. Мы жили счастливо. После рождения Питера мы стали замечать, что наши двоюродные родственники мрут, как мухи, и вместе с тем поползли слухи, что все они поголовно погибали из-за своей злобности и коварства. Когда добрейшую и кротчайшую из моих кузин, Изоллу Матильду, убили при попытке якобы убийства ещё кого-то там, Ганс решительно заявил, что без козней Людовика тут не обошлось. «Один за другим устраняет всех претендентов на трон, - говорил он, - и чернит имя нашего рода.»
Я стала переживать за Ганса и Питера. К тому времени Ганс сделался вторым после Людовика наследником короля, и стало быть третьим – Питер. Не долго думая, я взяла мою метлу, закинула за спину корзину с маленьким Питером и полетела в Ингарию, чтобы посоветоваться с миссис Пентстеммон, моей бывшей наставницей. Насколько знаю, - повернулась ведьма к Хаулу, - она обучала и вас, волшебник Хаул.
- Намного позже, - волшебник одарил её сияющей улыбкой. – Я бы её последним учеником.
- Тогда вы согласитесь, что она была лучшей ведьмой, - проговорила мать Питера, Хаул утвердительно кивнул, и она продолжала: - Её словам и советам можно было безоговорочно верить, она никогда не ошибалась.
Теперь кивнула Софи, хоть и немного печально.
- Но когда я рассказала ей, в каком мы положении, единственное, что она посоветовала – бежать. Взять Питера и бежать очень далеко, в Инхико. «Но как же Ганс?» - спросила я, и она согласилась, что ему угрожает большая опасность. «Дай мне один день, и я найду решение,» - сказала она и скрылась в своей мастерской. Через пол дня она вышла, бледная, как смерть. Никогда прежде не видела её такой напуганной и расстроенной. «Моя дорогая, - проговорила она, - на самом деле принц Людовик – мерзкое существо, которое зовётся лаббокином. Он отпрыск лаббока, который живёт на холмах между Верхней Норландией и Монтальбино. Твой Ганс совершенно прав в своих догадках: принц Людовик хочет устранить конкурентов и сесть на трон, не без помощи своего родителя. Быстрей возвращайся домой в Монтальбино! Будем надеяться ты прилетишь вовремя. И ни в коем случае не рассказывай никому, особенно своему малышу, о том, что знаешь, иначе лаббок попытается убить и его!»
- Так вот почему ты ничего мне не рассказывала, - проговорил Питер. – Очень зря, я и сам за себя постоять могу.
- Бедный Ганс говорил то же самое, - вздохнула ведьма. – Мне следовало уговорить его бежать с нами в Ингарию. Не перебивай, Питер. Я из-за тебя чуть не забыла упомянуть последнее наставление миссис Пентстеммон. «Вот, что я тебе ещё скажу, моя дорогая. На твоей родине есть некая вещь, что зовётся даром эльфов и принадлежит королевской семье. Её сила способна защитить короля и его королевство. Отправляйся к королю Верхней Норландии и попроси его отдать дар эльфов Питеру, он защитит твоего сына.» Я поблагодарила её, усадила Питера за спину и стрелой полетела в Монтальбино. Я хотела уговорить Ганса отправиться с нами в Верхнюю Норландию за даром эльфов. Но, когда я прилетела домой, мне сказали, что Ганс на горе Великий Рог вместе со спасательной командой. Меня охватили самые мрачные предчувствия. Я направила метлу прямиком в горы. Питер плакал и просил есть, но я не осмелилась прервать полёт. Я прилетела вот миг, когда лаббок спустил лавину, которая убила моего мужа.
Ведьма замолчала, словно пыталась сдержать слёзы. Все в гостиной тактично ждали, пока она успокоится и промокнёт глаза краем цветастого шарфа. Затем ведьма энергично повела плечами и продолжила: «Я тут же наложила на Питера охранные чары, сильнейшие из возможных. Они никогда не спадали с него. Я вырастила его тайно, и не пререкалась принцем Людовиком, когда он пустил слух, будто меня безумную заточили в башне Замка Радости. Ведь это значило, что он ничего не знает о моём сыне. На следующий день после схода лавины, я оставила Питера соседке, а сама отправилась в Верхнюю Норландию. Вы, наверняка, помните мой визит,» - обратилась она к королю.
- Помню, - кивнул король, - но ты тогда ничего не рассказала о Питере и Гансе, и я не знал, что у тебя случилась такая трагедия. И, конечно, у меня не было дара эльфов. Я понятия не имею, как он выглядит. Из-за тебя мы с моим добрым другом Норландом и начали тогда искать дар эльфов. Тринадцать лет мы охотимся за ним, а всё на том же месте. Верно, Уильям?
- Ни малейшей догадки, - подтвердил двоюродный дедушка Уильям со своих парящих саней. С его губ сорвался сдавленный смех: – Но люди вокруг упорно думают, что я эксперт по дару эльфов. Некоторые говорят, будто я сам и есть дар эльфов и оберегаю короля. Я и правда всегда старался защитить его, но я не дар эльфов, уж точно.
- Вот одна из причин, по которой я послала к тебе Питера, - проговорила ведьма. – Слухи слухами, но они ведь могли оказаться правдой. Я знала, что ты в любом случае сможешь защитить моего сына. Я и сама искала дар эльфов все эти годы, потому как полагала, что с его помощью можно избавиться от Людовика. Беатрис Дальнийская сказала мне, что волшебник Хаул из Ингарии искусен в чарах прорицания и ему нет равных во всём мире. Поэтому я отправилась в Ингарию просить его помощи.
Волшебник Хаул откинул за спину свои льняные волосы и рассмеялся.
- И тебе стоит признать, что я нашёл его! – возвестил он. – Совершенно случайно. Вон он, сидит на коленях мисс Чаровницы!
- Что… Бродяжка? – только и выдохнула Чармейн. Бродяжка скромно повиляла хвостиком.
- Верно, - кивнул Хаул. – Дар эльфов – твоя зачарованная собачка. - Волшебник повернулся к королю: – Не попадались ли вам в ваших изысканиях упоминания о собаках?
- Очень часто, - ответил король. – Но я никогда не придавал значения… Мой прапрадед организовал своему питомцу пышные похороны, и я лишь удивлялся его причудам!
- Большинство наших картин на данный момент распродано, - галантно откашлялась принцесса Хильда, – однако я припоминаю, что на них почти всегда рядом с королями изображались их собаки. Они все были крохотные и выглядели… ну… поблагородней Бродяжки.
- Полагаю, они способны менять размеры и принимать любую форму, - вставил двоюродный дедушка Уильям. – Похоже дар эльфов – некое свойство, которое наследуют собаки; со временем короли забыли об этом и перестали разводить дворцовых собак. Так что, когда Бродяжка через несколько месяцев ощенится...
- Что? – не поверила ушам Чармейн. - Ощенится?
Собачка снова завиляла хвостиком и на этот раз смущённо. Чармейн строго взяла её за подбородок и посмотрела в глаза.
- Пёс повара? – спросила она. Бродяжка стыдливо моргнула, и девочка воскликнула: – Ну и ну, Бродяжка! Один бог знает, на кого будут похожи твои дети!
- Нам остаётся лишь ждать и надеяться, - проговорил двоюродный дедушка Уильям. – Один из щенков наследует дар эльфов. Но есть ещё один очень важный момент. Бродяжка признала и приняла тебя. Теперь ты хранительница дара эльфов. Также ведьма из Монтальбино рассказала мне, что «Книжица палимпсестов» тоже признала тебя… Ведь признала?
- Я… ну… в общем… я сотворила заклинание, написанное в ней, - призналась девочка.
- Значит так и есть, - покивал головой двоюродный дедушка Уильям, откидываясь на подушки. – Теперь ты моя ученица и должна переехать в мой дом. Тебе придётся научиться многим вещам, чтобы помочь Бродяжке защитить нашу страну должным образом.
- Да… ну… но… - пролепетала Чармейн, - Мама ни за что не согласится... Она скажет, что магия – неодобающее занятие для уважаемой девицы. Хотя мой папа совершенно точно не будет против, - добавила она поспешно, - но вот мама…
- Я уговорю её, - пообещал двоюродный дедушка Уильям. – Если понадобится, я позову на помощь тётушку Семпронию.
- Мы сделаем гораздо лучше, - подключился к разговору король, - я издам королевский указ. Он очень понравится твоей матери. Ведь ты нужна нам, моя дорогая.
- Да, но я всю жизнь мечтала работать с книгами и помогать вам в библиотеке! – выпалила Чармейн.
Снова послышался вежливый кашель принцессы Хильды.
- Полагаю, я теперь буду очень занята, - заметила она. – Нужно отремонтировать и заново обставить весь дворец.
Золотой слиток всё ещё лежал на полу, у самых её ног. Она легонечко ткнула его своей туфелькой.
- Мы снова стали состоятельными людьми, - улыбнулась принцесса. – Если волшебник Норланд не против, мы будем рады видеть тебя в нашей библиотеке дважды в неделю. Ты заменишь меня.
- О, благодарю вас! – проговорила девочка.
- Что касается Питера, - продолжила принцесса Хильда, но верховная ведьма Монтальбино перебила её:
- Не беспокой себя мыслями о Питере. Я останусь в доме волшебника Норладна, пока он окончательно не поправится, и присмотрю за детьми. Возможно, я поселюсь там навсегда.
Чармейн, Питер и двоюродный дедушка Уильям обменялись обеспокоенными взглядами. «Я понимаю, отчего она такая энергичная и деловая: остаться одной с малышом, которого нужно защищать от могущественных врагов, - думала про себя Чармейн. – Но если она станет жить вместе с нами, то я лучше вернусь к маме!»
- Не говори ерунды, Матильда, - сказала принцесса Хильда. – Нам следует беспокоиться о Питере, ведь теперь он наш кронпринц. Он останется жить во дворце и будет ездить к волшебнику Норланду, чтобы брать уроки. А ты возвращайся в Монтальбино, тебя там давно заждались.
- А мы, кобольды, присмотрим за домом, - вставил Тимминз. – Для нас это дело привычное.
«Как здорово, - думала Чармейн. – В домохозяйстве мне ещё учиться и учиться. А уж Питеру и подавно!»
- Тимминз, Хильда, я ваш должник, - прошептал двоюродный дедушка Уильям. – От одной только мысли о таком урагане энергичности в моём доме…
- Мам, со мной всё будет хорошо, - сказал Питер. – Меня больше не нужно защищать.
- Если ты уверен, - ответила ведьма. – Мне кажется…
- А теперь, - перебила её принцесса Хильда не менее деловым тоном, - нам остаётся попрощаться с нашими милыми и немного эксцентричными гостями, которые оказали нам неоценимую помощь. Замок уже ждёт, так что пойдёмте проводим их и помашем вслед.
- Понял! – откликнулся Кальцифер и выпорхнул в трубу.
Софи поднялась с дивана, вытаскивая пальчик Моргана у него изо рта. Морган проснулся, огляделся по сторонам, увидел, что папа рядом, и снова принялся вертеть головой в поисках кого-то ещё. Его личико сделалось печальным.
- Плик, - произнёс он дрожащим голосом. – Где Плик?
Малыш разразился слезами.
- Смотри, что ты натворил! – бросила Софи Хаулу.
- Я в любую секунду могу превратиться в Блика, - предложил волшебник.
- Только посмей! – сверкнула глазами Софи и решительно зашагала по коридору, следуя за Симом.
Пять минут спустя все собрались у парадной лестницы и наблюдали, как Софи и Хаул тащат брыкающегося и ревущего Моргана. «Плик, Плик, Плик!» – не унимался малыш. Как только двери захлопнулись за ним, Чармейн нагнулась к Бродяжке, сидящей у неё на руках, и прошептала: «Ты всё это время защищала королевство, а я и не замечала!»
На королевской площади собралась добрая половина жителей Верхней Норландии, все с интересом рассматривали тёмный замок. Они едва поверили глазам, когда огромный замок слегка приподнялся и заскользил к южной арке, ведущей на площадь. «Ни за что не влезет!» – с уверенностью восклицали люди. Замок же на какую-то долю секунды чудесным образом сжался, пролетел сквозь арку и через какое-то время скрылся вдали.
- Прошёл! Прошёл! – ликовали жители Верхней Норландии.